| |
Виталий Волков
директор канала «Россия-Санкт-Петербург»
В конце 1990-х на факультете журналистики СПбГУ любили
говорить: «Вот какое у нас телевидение: один - манекенщик,
другой - востоковед!» - имея в виду ведущих Доренко и
Киселева. Неизвестно, что там говорят сейчас. По большому
счету, это не очень интересно. Журналистика - дело, не
требующее дипломов, а тележурналистика... Здесь много
случайных людей, которые неожиданно становятся звездами. Это
подтверждает Виталий Волков, директор канала «Россия -
Санкт-Петербург». Он почти пятнадцать лет на телевидении,
начинал репортером, с самых азов.
- Считается, на телевидении интриг больше, чем в театре.
Это выдумка самих работников ТВ?
- Думаю, все зависит от сотрудников и руководства канала.
Если интриги поощряются, конечно, они будут развиваться.
Например, в дирекции ВГТРК я интриг припомнить не могу. Хотя
существуют разные отношения между людьми: кто-то кому-то
нравится, кто-то - нет. Сама суть журналистики, вы же
прекрасно понимаете, - работа «в индивидуальном режиме».
Личные амбиции - вполне нормальная вещь. Хотя телевидение, в
отличие от других способов творчества, - командный вид
деятельности. Каким бы ни был гениальным журналист, у него
есть оператор, режиссер, монтажер, гример и редактор, без
которых он работать не сможет.
- Но есть же на телеканале звезды, на которых делается
основная ставка. И они «забивают» рабочих лошадок. Как вы
регулируете работу между такими сотрудниками?
- Я приведу пример. Кого можно воспринимать как звезду? Ну
для дирекции и для телезрителя это ведущий информационной
программы. И он себя воспринимает в качестве звезды. Это
нормально: если человек не любит себя в кадре, так же к нему
будут относиться и зрители. Здесь важен посыл. Но ведущий, в
отличие от дикторов старого образца, сам пишет текст. И
следовательно, у него есть право распределять задания между
корреспондентами, которых вы называете «рабочими лошадками».
Для них работа с такой звездой - большая школа, надо же у
кого-то учиться. Тем более что корреспонденты делают яркие
репортажи и запоминаются зрителям ничуть не хуже ведущих.
Плюс многие не стремятся стать ведущими: делать сюжеты им
нравится больше!
- Мне всегда казалось, что в тележурналистику идут, чтобы
раскопать горячий факт или приблизиться к открытию тайны. Это
действительно так?
- На телевидение приходят по разным причинам. Довольно часто
звездами здесь становятся случайные люди. Людям казалось -
это временный этап, а в итоге выясняется: они больше
соответствуют ТВ, чем люди, пришедшие специально, чтобы
«раскрыть тайны» и так далее. Профессия журналиста интересна
чем? Ты можешь донести до миллионов зрителей свои мысли.
Когда кто-то из журналистов заявляет, что он не претендует на
влияние, я думаю, это кокетство. Если человек пришел в СМИ,
он хочет что-то сказать людям. Другое дело, стоит ли ему это
говорить? Уже спорный вопрос.
- В вашей практике бывало такое: вы стали свидетелем
скандальной истории, но моральный стержень не позволил вам
опубликовать «добычу»?
- Однозначного ответа на этот вопрос я пока не слышал ни от
одного крупного и маститого журналиста. Мы любим рассуждать о
независимости СМИ. И мэтр российской тележурналистики
Владимир Познер ответил: независимых СМИ не существует, - все
зависят от разных людей, денег и обстоятельств. Но мы никогда
не обсуждаем вопрос о степени внутренней независимости
журналиста. Что для него первостепенно? Сообщить информацию,
не думая о последствиях? Или задача журналиста - создание
определенных идей и внедрение их в общество? Чего в профессии
больше: идеологии или информации? Я считаю, работа журналиста
имеет серьезную идеологическую составляющую. Поэтому, когда в
руки попадает сенсационный материал, возникает первая мысль -
опубликовать. Но, как говорил Талейран, бойтесь первых мыслей
- они обычно самые благородные. Вторая мысль - это
соотнесение информации с целым комплексом проблем и знаний,
которыми вы обладаете.
- Телевидение сейчас какое-то блеклое: ничего интересного.
Скандалы - исключительно на уровне реалити-шоу. Люди уже не
сидят у экранов, ожидая невзоровские «600 секунд» или, как
было позднее, программу Сванидзе. Не доверяют?
- Журналистика 1990-х была построена на политике: либо на
участии в политическом «сериале», либо на его обслуживании.
Когда «сериал» прекратился, возникла потребность в профессии.
Чем должно заниматься ТВ? Информацией, просвещением,
развлечением, культурой, фильмами. Оказалось, не очень
получается! Естественная драматургия «политического триллера»
исчезла, а таланта написать интересный сценарий не у всех
хватило. Но слава богу, что этого «триллера» на экранах ТВ
больше нет.
Анна Сметанина
|
|
