| |
Мудрая, импульсивная,
самоуверенная нахалка
Так говорит о себе телеведущая Ирина ПАУКШТО
Многие девчонки мечтают “попасть в телевизор”. У большинства это
так и остается лишь мечтой, некоторые безрезультатно пытаются ее
осуществить, и только единицы добиваются успеха. Ирина Паукшто,
ведущая информационной программы “Вести. Петербург” на телеканале
“Россия”, с детства была уверена, что будет ведущей на телевидении.
Она именно знала, а не мечтала.
- Вот такая я девушка, уверенная в себе!
Вообще-то, в далеком детстве, когда мне было годика 3-4, я хотела быть
милиционером, продавцом, мне жутко нравились весы, и еще хотела быть
пожарным. А потом, в более сознательном возрасте, захотела стать
журналистом. Наверное, потому, что это интересно.
- Как родители отнеслись к вашему выбору?
- Мне мама говорила: “Боже мой, куда ты идешь? Туда
же не поступить, это невозможно!” Вообще, уже не новость, что из меня
растили пианиста, и я довольно серьезно занималась, но четко знала,
что с музыкой свою жизнь не свяжу. Я считала, что способности у меня
есть, но не выдающиеся. А быть посредственностью мне не хотелось.
Когда родители уехали летом отдыхать, я подала документы на журфак. А
когда они вернулись, мне оставалось сдать последний экзамен. Правда,
папа был со мной в сговоре.
- Вот так легко поступили? И никаких сложностей
не было?
- Что касается сложностей, то я привыкла с ними
бороться. Сложности были, но тогда я, наверное, не осознавала этого.
Первый экзамен сдала на “трояк”. Но совершенно точно знала, что оценка
должна быть выше. Я по определению не могла написать плохо, потому что
сочинять было мое самое любимое занятие. Я даже дома выпускала газету,
которая называлась “Кактус”, где в стихах и прозе продергивала всех
домашних. Кстати, все выпуски до сих пор сохранились. Иногда смотрю на
них и поражаюсь - сейчас так, наверное, не сделала бы.
А еще у нас в школе была замечательная учительница литературы Лариса
Васильевна Плакс. Между прочим, мы с Андреем Константиновым (директор
Агентства журналистских расследований. - Л. Р.) учились в одной школе
(правда, в разных классах), и уже тогда Лариса Васильевна нами
гордилась - наши сочинения висели везде, где только можно. И я ей
благодарна потому, что она нас очень хорошо научила литературе.
(Кстати, Андрей утверждает, что принимал меня в пионеры. Может, так
оно и было, но я не помню.)
А последний экзамен был по истории. Мне нужна была только “пятерка”.
На экзамен отправилась больная, с температурой 39. Съела таблетку и
поехала. И сдала на “пять”. По идее, если что-то случается, то это
должно выбивать из колеи, но у меня все происходит наоборот - я
мобилизуюсь. И в эфире происходит то же самое. Кстати, очень люблю,
когда в эфире случается что-то не то. Обожаю это! Потому что просто
так сидеть скучно.
- Мандража перед эфиром никогда не бывает?
- Бывает. Марина Львовна Фокина, бывший наш
руководитель, называла это “понтовым драйвом”. Драйв должен быть. Это
даже нельзя назвать мандражом. Это легкий трепет, прилив адреналина.
- На улице узнают?
- Узнают. Но неприятных ситуаций не было. Я к своей
работе отношусь как к обычной работе. А наш шеф (Антон Губанков,
руководитель информационного вещания ГТРК “Россия. Петербург”. - Л.
Р.) считает, что не стремиться к славе - плохо для нашего брата. Но я
так не думаю. Никогда не афиширую, где работаю. Ну, узнали и узнали.
Обычно делаю так: “Тсс!” (прикладывает палец к губам. - Л. Р.), и люди
начинают хохотать.
- Вы достаточно долго работали на радио, а уже
потом перешли на телевидение. Были ли какие-то трудности в связи с
этим?
- Честно говоря, мне нелегко дался этот переход. Мы
уходили командой - с Антоном Губанковым и Сашей Барановым, он сейчас
на Би-би-си работает в русской службе. Я не хотела уходить. А
мальчишки взяли меня в оборот и сказали: “Мы команда или нет? Ты с
нами или против?” Меня буквально под дулом пистолета заставили
написать заявление.
Конечно, изначально мечтала попасть только на телевидение. Но
распределиться в советские времена на телевидение было невозможно, и я
оказалась в издательстве Ленинградского университета, в редакции
филологии по журналистике. Сначала я жутко переживала: за что мне
такое? Но потом поняла, что мне достался выигрышный билет. Те пробелы,
которые были в образовании журфака, я восполнила именно там. Даже
диссертацию начала писать. И еще в газету издательства писала
различные статьи. Было у меня интервью с Юрским, которым все
зачитывались. Нахалка была страшная! Пошла просить интервью у Юрского,
официально не работая ни в какой газете.
- Вы целеустремленный человек?
- С одной стороны, целеустремленный, а с другой -
импульсивный и весьма эмоциональный. А в первой половине жизни еще и
достаточно самоуверенной была, что мне и помогало.
- А сейчас?
- А сейчас я уже человек мудрый и взвешенный, и это
как раз мне мешает.
- Почему?
- Потому что, когда взвешиваешь, всегда появляются
какие-то сомнения... В нашей профессии это не очень хорошо.
- Ваша работа отнимает много времени. Как к
этому относятся ваши домашние?
- Нормально. Сначала ворчали, а потом... Я еще
такой человек, который все любит делать сам.
- Ваш сын учится на журфаке. По вашим стопам
пошел?
- Нет, не по моим. Он изучает PR. Вообще он туда не
собирался.
- Случайный выбор?
- Для меня случайный и неожиданный. Он собирался
быть юристом, занимался этим серьезно. Поступил на юридический
факультет, но потом забрал оттуда документы и пошел на отделение PR. И
очень доволен своим выбором. Буквально с первого курса начал работать
брендменеджером в одной крупной компании.
- А дочка кем себя видит в будущем?
- Дочка последнее время стала сомневаться. Вообще
она хочет быть дизайнером. Но помимо этого у нее много других
интересов: учится в музыкальной школе, увлекается спортивными бальными
танцами. В своей подгруппе у нее первое место по городу. А с этого
года хочет пойти еще и в художественную школу.
- Вы строгая мама?
- Очень. Я мама строгая, но своих детей воспитываю
по-разному. К сыну я была более строгая потому, что считала, что он
должен вырасти мужчиной. И он мне за это благодарен. К своим 20 годам
он на полном финансовом самообеспечении, и уже давно. Причем не только
себя обеспечивает. Но лентяй безумный. Я говорю: если бы он еще
суетился, то, наверное, уже был бы нобелевским лауреатом. А к дочке я
более мягко отношусь. Она же девочка, и кто будет ее баловать, как не
родители?
Вообще же получается так, что одну неделю я работаю ведущей, а другую
- мамой. У меня примерно десять эфирных дней в месяц, а все остальное
время посвящаю семье. Но я такой человек, что не могу выбирать между
домом и работой. Мне нужно все, и качественно. Я даже в декрете не
была, хотя у меня двое детей. Последний эфир был за пять дней до
родов, а через месяц после рождения ребенка уже была на работе.
Сумасшедшая баба! (Смеется.) Хотя и говорю, что стала взвешенной...
- Никогда не жалели, что выбрали именно эту
профессию?
- Нет. Бывает, конечно, усталость. График работы у
нас достаточно сложный: с 9 утра до 9 вечера. Несколько дневных эфиров
с интервалом в два с половиной часа, а потом вечерний - самый
ответственный выход, а ты уже никакой... От вечерних эфиров вынуждена
была отказаться, вечером надо дочку из школы забирать, потом
заниматься с ней.
- Как при такой нагрузке удается так хорошо
выглядеть?
- С трудом. Спасибо гримерам и операторам!
(Смеется.) Ну конечно, и самой приходится что-то делать. Но никаких
кардинальных мер никогда не принимала.
- Ирина, а если бы так произошло, что не
поступили бы вы на журфак, кем бы вы тогда стали?
- Этого не могло произойти. Просто не могло!
Лиана Растегина |
|
